Собрание сочинений [Том 1] - Кастанеда Карлос (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
- А где Хосефина?
- Она пошла искать Свидетеля. Он единственный, кто мог бы вылечить Соледад. Роза считает, что ты знаешь больше Свидетеля, но ты так сердит на Соледад, что желаешь ее смерти. Мы не осуждаем тебя.
Я заверил их, что не сержусь на нее и уж тем более не желаю ее смерти.
- Тогда вылечи ее! - сердито выкрикнула Роза. - Свидетель нам говорил, что ты всегда знаешь, что делать, а Свидетель ошибаться не может.
- Черт возьми, да кто такой этот Свидетель?
- Свидетель - это Нестор, - нехотя объяснила Лидия, как бы не желая произносить его имя. - Ты прекрасно знаешь это сам.
Я вспомнил, что во время нашей последней встречи дон Хенаро называл Нестора Свидетелем. Тогда я подумал, что это имя было шуткой или уловкой для смягчения невыносимого напряжения и боли тех последних нескольких минут.
- Это была не шутка, - казала Лидия твердо, - Хенаро и Нагваль вели Свидетеля по иному пути. Они брали его с собой повсюду, где бывали сами. Я имею в виду - везде и всегда! И Свидетель был свидетелем всего, что следовало засвидетельствовать.
Отсутствие взаимопонимания между нами было просто ужасающим. Я попытался объяснить, что был практически чужим для них, так как Дон Хуан держал меня вдали от всех, в том числе от Паблито и Нестора. Все эти годы между нами не было никаких контактов за исключением случайных приветствий. Я знал их только со слов дона Хуана. Я лишь однажды столкнулся с Хосефиной и даже не помнил, как она выглядит, а все, что я заметил в Ла Горде, - это ее гигантский зад. Я сказал им, что до вчерашнего дня понятия не имел ни об их ученичестве, ни о том, что Бениньо тоже входил в группу.
Они украдкой переглянулись. Роза открыла было рот, собираясь что-то сказать, но Лидия шевельнула ногой, подавая ей тайный знак. Я ожидал, что после моих долгих откровений они прекратят тайное общение друг с другом. Мои нервы были настолько взвинчены, что их секреты привели меня в ярость. Я заорал на них во всю силу легких и грохнул по столу кулаком. Роза вскочила с невероятной быстротой и в ответ на ее внезапное движение мое тело само по себе, без вмешательства разума, отступило назад. Как раз вовремя, чтобы уклониться на несколько дюймов от удара палкой или каким-то другим предметом, который Роза держала в левой руке. Он врезался в стол с оглушительным грохотом.
Как и прошлой ночью, когда донья Соледад душила меня, я услышал у основания шеи своеобразный и таинственный звук, напоминающий треск ломающейся курительной трубки.
Глаза у меня полезли на лоб, и с быстротой молнии моя левая рука опустилась на палку Розы и раздавила ее. Я видел эту сцену словно со стороны.
Роза пронзительно вскрикнула и тут я понял, что наклонился вперед и изо всех сил ударил левым кулаком по тыльной стороне ее ладони. Я был потрясен. Происшедшее казалось нереальным. Роза продолжала вопить. Лидия увела ее в комнату дона Хуана.
Какое-то время до меня еще доносились ее крики, а затем все стихло. Я сел за стол. Мои мысли были бессвязными и хаотичными.
На этот раз я остро осознал специфический звук в основании шеи. Дон Хуан увязывал этот звук с изменением скорости восприятия, и я смутно припоминал, что уже испытывал нечто подобное в его присутствии. Прошлой ночью я только начал осознавать его, но окончательно понял, что это такое, только после случая с Розой. Я вспомнил также, что этот звук сопровождался необычным ощущением жара во рту и в ушах. Сила и сухость звука напоминали звон большого треснувшего колокола.
Немного погодя вернулась Лидия. Она казалась более спокойной и собранной. Она даже улыбалась. Я попросил ее помочь мне распутать эту загадку и объяснить, что же произошло. После долгих колебаний она сказала мне, что когда я с криком ударил по столу, Роза, испугавшись, подумала, что я собираюсь напасть на нее, и попыталась ударить меня своей «рукой сновидения». Я увернулся от ее удара и стукнул ее по тыльной стороне руки тем же способом, что и донью Соледад. Лидия сказала, что теперь рука Розы будет бездействовать, пока я не найду способа помочь ей.
Затем в комнату вошла Роза. Ее рука была замотана куском ткани. Она взглянула на меня глазами обиженного ребенка. Я уже и не представлял, что я должен чувствовать. Какая-то часть меня чувствовала себя неуютно и виновато, тогда как другая оставалась невозмутимой. Если бы не эта моя часть, я бы не смог остаться в живых после нападения доньи Соледад или сокрушительного удара Розы.
После длительного молчания я сказал им, что с моей стороны было мелочным раздражаться на их секретные сообщения друг другу при помощи ног, но что нельзя же сравнивать мой удар по столу с действиями Розы. Поскольку я не был знаком с их практиками, она могла серьезно повредить мою руку своим ударом.
Угрожающим тоном я потребовал, чтобы Роза показала руку. Она нехотя развернула ее. Рука была опухшей и красной. У меня не осталось никаких сомнений в том, что эти женщины испытывали меня в соответствии с замыслом дона Хуана.
Вступая с ними в конфронтацию, я попадал в непостижимую с рациональной точки зрения область.
Дон Хуан неоднократно повторял, что разум является лишь незначительной частью «целостности самого себя». При внезапной угрозе реального физического уничтожения мое тело, уходя от смерти, воспользовалось скрытыми ресурсами. Трюк, похоже, заключался в том, чтобы по-настоящему принять возможность существования таких ресурсов и возможность их реального достижения. Годы практики были лишь шагами к такому приятию. Согласно своей установке о невозможности компромиссов, дон Хуан добивался для меня полной победы или полного поражения. Если бы тренировки не позволили мне воспользоваться моими скрытыми ресурсами, испытание выявило бы это и тогда я был бы бессилен. Будучи столь глубоким знатоком человеческой природы, он, вероятно, был прав.
Это был момент для смены направления действий. Лидия сказала, что я мог бы помочь Розе и донье Соледад с помощью той же силы, которая причинила им вред; следовательно, проблема заключалась в воспроизведении правильной последовательности ощущений, мыслей, или чего-то еще, что приводило мое тело к высвобождению этой силы. Я взял руку Розы и начал ее тереть. Мне хотелось ее излечить. Я испытывал к ней наилучшие чувства. Обнимая Розу, я долго гладил ее руку. Я начал гладить ее по голове и она в конце концов задремала на моем плече. Но краснота и опухоль ничуть не изменились.
Улыбаясь, Лидия молча наблюдала за мной. Мне хотелось сказать ей, что я бездарный исцелитель. Казалось, ее глаза поймали мое настроение и держали его до тех пор, пока оно не изменилось.
Роза хотела спать. Она то ли смертельно устала, то ли была больна. Впрочем, это меня не слишком интересовало. Я взял ее на руки: она оказалась невероятно легкой. Я отнес ее к постели дона Хуана и осторожно уложил. Лидия укрыла ее одеялом. В комнате было очень темно. Я выглянул в окно и увидел безоблачное небо, усеянное звездами. До этой минуты я как-то не помнил, что мы находились на довольно большой высоте.
Когда я взглянул на небо, я вдруг ощутил прилив оптимизма. Казалось, звезды каким-то образом рады мне. Смотреть в юго-восточном направлении было очень приятно.
Внезапно у меня возникло острое желание посмотреть, насколько отличается вид неба из комнаты доньи Соледад, обращенной на север. Я взял Лидию за руку, собираясь повести ее туда, но меня остановило щекочущее ощущение на макушке. Оно прошло, как волна ряби, по спине к пояснице, а оттуда - к подложечной ямке. Я сел на циновку и попытался проанализировать свои чувства. Но все мысли, казалось, вылетели у меня из головы, и как я ни пытался включить тот ментальный процесс, который обычно называю «думанием», ничего не получалось.
Мои ментальные упражнения заставили меня забыть о Лидии. Она опустилась передо мной на колени и пристально смотрела на меня до тех пор, пока я не осознал, что ее огромные глаза внимательно разглядывают меня с расстояния в несколько дюймов. Я снова взял ее за руку и повел в комнату доньи Соледад. Когда мы подходили к двери, я почувствовал, что все ее тело оцепенело. Мне пришлось тащить ее. Я уже собирался переступить порог, как вдруг в глаза мне бросилась какая-то громоздкая, напоминающая человеческое тело масса, лежавшая у стены напротив двери. От неожиданности я ахнул и отпустил Лидию. Это была донья Соледад. Она лежала головой к стене. Я обернулся к Лидии. Та отскочила на пару шагов. Я прошептал, что донья Соледад вернулась, но не услышал звуков своего голоса, хотя был уверен, что произнес эти слова. Я хотел было повторить, но возникло чувство, что этого делать не нужно. Похоже было, что слова требовали слишком много времени, а мне его не хватало. Я вошел в комнату и направился к донье Соледад. Видимо, ей было очень плохо. Прежде чем что-то спросить, я приподнял ей голову и посмотрел на нее. На ее лбу я увидел что-то, напоминавшее самодельный пластырь из листьев, темный и липкий на ощупь. Я почувствовал, что обязательно нужно убрать его. Уверенно откинув назад ее голову, я сорвал пластырь. Он был похож на облезшую резину. За все это время донья Соледад не пошевелилась и не издала ни звука. На лбу осталось желтовато-зеленое пятно. Оно двигалось, словно было живым и насыщенным энергией. Мгновение я смотрел на него, не зная, что делать дальше. Я коснулся пятна пальцем, и оно пристало к нему как клей.
